Вступление

...Говорят, что они могут становиться невидимками, что они ходят по потолку, как мухи, а по морю аки по суху, говорят, что они умеют летать и дышать под водой, что они могут обернуться любым зверем или птицей, что над ними не властны цепи и веревки, что они могут обмануть болезни и смерть, говорят, что им покровительствуют злые духи, что они волшебники и маги. Они - ниндзя.

Жизнь и деятельность этих людей во все века была окружена плотной мистической завесой. Их уважали и боялись. Обыватель всегда боится того, что непонятно его ограниченному уму. Ниндзя же эта боязнь давала огромное психологическое превосходство, ибо уверенность противника в твоих сверхъестественных способностях полностью парализует его волю. Легенд из жизни ниндзя существует множество. Правдива в них лишь основа. Все же волшебные подробности рождены суеверными умами, плохо представляющими себе, на что способен тренированный, хитрый, умный, но, тем не менее, обычный человек. Надо заметить, что и сами ниндзя приложили немало сил к тому, чтобы легенды об их невероятных качествах получили как можно более широкое распространение.

Кто в феодальной Японии не слышал о мастерах маскировки, которые изменяли облик настолько быстро, что когда кто-то из них двигался в толпе, то запоминался разным людям в разных обличьях, или о мастерах прыжков, которые прыгали так высоко и далеко, что казались летящими по воздуху, или о мастерах закапываться в землю, за которыми не могли угнаться кроты?..

Легендарный Сарутоби прославился выдающимся, почти обезьяньим, акробатическим мастерством (собственно, его имя и означает "обезьяний прыжок") и волшебством рукопашного боя. Он так упорно и усердно тренировался в беге, прыжках и лазаньи, что вскоре мог совершать то, что по плечу далеко не всякому ниндзя, не говоря уже о людях обычных. Говорят, он даже жил на деревьях, качаясь и вися на них, как это делают мартышки.

В результате Сарутоби стал столь проворным и неуловимым, что мало кто мог надеяться победить его в рукопашном бою. Для этого потребовалась бы хорошо подготовленная группа, а отнюдь не один человек, даже очень сильный и ловкий. Сарутоби мог увернуться от вражеского клинка, подпрыгнув выше него или наклонившись ниже, чем приводил своих врагов в сильнейшее замешательство.

И еще одно качество Сарутоби подчеркивается в легендах о нем. Речь идет о верности ниндзя, о преданности его своему учителю. Этот героический мотив звучит и в последней легенде о Сарутоби, в которой рассказывается о его гибели. Учитель Сарутоби послал его шпионить за сегуном, жившим в огромном дворце. Дело в том, что в стране уже давно назревал мятеж против этого сегуна, а во главе мятежа и стоял учитель одного из прославленных ниндзя. Сегун же, прослышав о заговоре, собирал свои военные силы, о чем, собственно, Сарутоби и должен был добыть информацию. Он успешно проник во дворец и разузнал военные планы противника, но когда он выбирался оттуда, часовые заметили его и попытались схватить. Сарутоби не раз бывал в переделках подобного рода и воспользовался сейчас всем своим опытом. Он уверенно уходил от преследователей, постоянно ускользая от них в самый последний момент, и в конце концов запрыгнул на высокую стену, окружавшую резиденцию сегуна, используя небольшой переносной трамплин, спрятанный у стены заранее. Сарутоби неслышно побежал вдоль стены, спрыгнул с нее в самом подходящем, по его мнению, месте, и угодил в медвежий капкан. Когда воины сегуна стали приближаться, он отрезал себе ногу и попытался убежать от преследователей, прыгая на другой. Когда же тяжелое ранение, потеря крови и усталость дали себя знать, ниндзя выполнил свой последний долг - обезобразил свое лицо до неузнаваемости и, выкрикивая проклятия противнику, заколол себя собственным мечом. Эта красивая легенда - лишь одна из бесчисленного множества историй о лазутчиках-ниндзя.

Кто же они такие?

Тридцать четвертый, ныне живущий патриарх школы Тогакурэ, Хацуми Масааки, родился в 1931 году. Он успешно занимался каратэ, дзю-до и другими военно-прикладными искусствами, пока в 1958 году не познакомился с Такамацу Хисадзи, тридцать третьим хранителем секретов школы Тога-курэ, который и принял Хацуми к себе учеником, а затем сделал своим преемником.

После смерти Такамацу Хисадзи, когда Хацуми Масааки стал тридцать четвертым патриархом, он рассекретил искусство ниндзя и открыл платную школу Тогакурэ.

В 1982 году Хацуми Масааки предпринял гастрольную поездку по Соединенным Штатам Америки с целью пропаганды искусства ниндзя. Результатом этой поездки стал "бум ниндзя" в американской массовой культуре. А с 1985 года славу ниндзя в Америке закрепил Голливуд, занявшийся производством боевиков с японской военно-исторической тематикой.

Ниндзя в переводе с японского означает "лазутчик", а ниндзютсу - "искусство шпионажа". В Японии эти лазутчики появились приблизительно в VI веке н.э. А их последние профессиональные объединения просуществовали до XVII века. В позднейшие времена только время от времени проходил слух о подвигах какого-нибудь одинокого воина-ниндзя, но потеряло актуальность, а потому и ушло в тень само искусство - ниндзютсу. Однако тысяча лет его существования оставила весьма заметный след в истории японского государства, японской культуры.

Ниндзя были людьми, чьих имен никто не знал и чьих лиц никто не видел. Воины-наемники выполняли задачи шпионажа (это понятно и из их названия), доставки секретных донесений и, наконец, физического устранения нежелательных лиц, проще говоря - убийства.

Сходство самураев и ниндзя только поверхностно: воспитание с детства, клановость, суровые тренировки, воинская дисциплина, подчинение строгому кодексу поведения. Они выполняли совершенно различные миссии. Самураи, обычно с детства воспитанные в доме своего даймена (господина), всю жизнь служили ему, защищали его, а, следовательно, и свою жизнь и честь, жили сообразно своему моральному кодексу. Ниндзя же, будучи наемниками, вовсе не соотносили свою деятельность с понятиями чести или бесчестья: они служили тому, кто больше платил. Если для самурая потерять лицо, унизиться перед врагом было абсолютно невозможно (в этом случае согласно бусидо - кодексу чести - он должен был сделать себе харакири), то для ниндзя главным было выполнить поставленную перед ним задачу, независимо от того, какие средства он при этом применяет - побеждает в честном бою, крадет, лжет, убивает, унижается, выпрашивает или покупает. Самурай гордился принадлежностью к своей касте, самураиство давало определенные привилегии в средневековой Японии. Ниндзя же были париями общества, они не могли открыться никому ибо в противном случае их ждала смерть от руки человека из их собственного клана.

Впервые нечто похожее на искусство ниндзя было описано индийскими браминами в качестве способа поддержания крепкого здоровья и средства самообороны путем аскетизма, ведения суровой религиозной жизни, тренировок и познания природы. Этот способ, включавший в себя укрепление тела, постановку дыхания, приобретения навыков предсказания погоды, знание медицины, ядов, растений, определенный философско-религиозный взгляд на жизнь и смерть, сначала вместе с буддизмом пришел из Индии в Китай, а затем - в VI веке - в Японию. Здесь, в молодом агрессивном государстве, это бесценное знание было воспринято, переосмыслено и использовано в военных целях: шпионаж, убийства, доставка донесений - вот чем стал аскетизм индусов.

Но в данном случае односторонний взгляд на эту проблему, видимо, неприемлем. Можно возмущаться хладнокровными убийствами, совершенными ниндзя, можно восхищаться их почти безукоризненным искусством - это зависит от вкуса. Но в царство Хаоса, каким была Япония долгие века, ниндзя вносили некий элемент дисциплины. В стране без морали они неукоснительно соблюдали внутриклановый моральный кодекс, который, фактически, был священным. В обществе, где разбой, грабеж, убийства случались ежедневно, а, может быть, и ежечасно, ниндзя убивали не ради денег, не из собственной жадности, не из жажды крови, не из личной ненависти, а исключительно повинуясь приказу. Да, ниндзя были наемными убийцами, машинами убийств, но они были порождением своей эпохи и вполне соответствовали хаосу эры Синзоку.

Религиозные и философские истоки

Путь ниндзя, вне всякого сомнения, - удел избранных. Не каждому человеку было дано пройти его, стать равноправным членом этого родового промысла узкого круга специалистов. И дело тут не только в тренировке. В конце концов, поддержание хорошей физической формы по силам практически каждому. Ниндзютсу, как и другие виды военного искусства, основано прежде всего на особом образе мыслей, на особом понимании жизни, на особой философии. Когда, молодому человеку или девушке из клана ниндзя исполнялось пятнадцать лет, они проходили обряд инициации. Этот обряд можно было пройти и раньше, если инициируемый показывал себя способным учеником, вполне сформировавшимся человеком, который может перейти на новую ступень обучения. Инициация, или посвящение в полноправные члены общества, означала прежде всего то, что юноша или девушка переходят от стандартного психофизического тренинга к познанию сокровенных таинств духа. Этому их обучали монахи-ямабуси, которые жили рядом с основными поселениями ниндзя. Ямабуси - это отшельники, в переводе с японского их название означает "спящие в горах". Они селились в горной местности, занимались знахарством и, благодаря лекарскому искусству и "святому образу жизни", пользовались у сельского населения огромным уважением, почетом и авторитетом. Их секта в отношении религиозных обрядов была весьма и весьма неоднородной. Ямабуси использовали тантрийскую магию (в основном медицину и алхимию); они изобрели особую разновидность йоги, углубляя мистические аспекты эзотерического буддизма сект сингон и тэндай; самосовершенствовались, искали напиток долголетия и бессмертия, как и даосы. Все это они и передавали своим ученикам - молодым ниндзя. Мы, естественно, не знаем и, возможно, никогда не узнаем, чему же конкретно обучали монахи ниндзя, ибо все учение ямабуси, как гласит легенда, недоступно ни взору, ни, тем более, пониманию простого смертного. Оно обобщено в труде "Сюгэн-до" ("Путь приобретения могущества") и передавалось изустно от учителя к ученику. Но Мы можем получить хотя бы общее представление о восточной философии и о том, что лежало в основе любого военного искусства на Востоке. Во-первых, менталитет восточного человека очень сильно отличается от менталитета человека Запада, и об этом никогда не следует забывать. Поэтому разными будут не только Выводы, к которым приходят мыслители Запада и Востока, разным будет сам образ мыслей, методы мышления, даже сами основные посылки. Во-вторых, когда в нашей книге речь заходит о Востоке, то понимать под этим необходимо страны, в которых распространена буддийская религия, ибо она тесно связана с военно-прикладными искусствами, и эти искусства повторили в какой-то мере путь буддизма: из Индии - в Японию через Китай.

Три источника и три составных части ниндзютсу

По мнению специалистов, источниками любой науки рукопашного боя, в том числе и ниндзютсу, являются:

- даосская философия с ее идеями взаимодействия Инь и Ян; Пустоты, Недеяния, Мягкости, Естественности, Метаморфоз; отношений пяти первоэлементов;

- йога: индийская, тантрическая, даосская, буддийская, - включающай в себя психотренинг и стремление к физическому и духовному совершенству;

- китайско-тибетская медицина, изучающая циркуляцию жизненной энергии Ци, меридианы, проходящие в человеческом теле и точки их выхода на поверхность;

- наблюдение за повадками самых различных животных и подражание им - именно из этой "бионики древности" появились стили рукопашного боя, названные по именам животных;

- военная наука древнего Китая;

- система дзэн-буддизма с ее психотехникой, т.е. едва ли не самое главное в ниндзютсу - концентрация и самовнушение.

Кроме того, специалисты считают, что любое восточное военное искусство состоит из трех частей:

1. Конфуцианские этические нормы формирования личности.
2. Конкретная методика обучения (она, конечно, в каждом виде борьбы своя, но есть и общие моменты - подготовка тела происходит одновременно с перестройкой психики, боец работает с пятью стихиями, с предметами и с формами-образами).
3. Приемы борьбы. В последующих главах мы обратимся к источникам и со¬ставным частям ниндаютсу, которые основываются на образе мыслей, берущем начало в восточной философии.

Подготовка ниндзя

Имитация факторов неблагоприятной или агрессивной среды способствует формированию у обучаемого более устойчивой и гибкой реакции на стрессовые ситуации по сравнению с той, которая вырабатывается посредством психорегулирующей тренировки в обычных условиях. Подобные системы позволяют ученику применять полученные навыки психологической и физиологической регуляции непосредственно в темпе реальной деятельности, вырабатывая в себе, развивая и тренируя способность мгновенно и спонтанно реагировать «а изменение обстановки, мобилизовать и активизировать резервные возможности своего организма в мгновенно возникающих и быстро меняющихся экстремальных ситуациях. Моделирование таких ситуаций способствует также развитию у обучаемого способностей к творческому мышлению, к выработке верного и нестандартного решения внезапно возникающей ситуационной задачи, к разработке и осуществлению лучшей программы действий в условиях острого недостатка времени и на основе неполной, неопределенной или противоречивой информации.

Обучение ниндзя базировалось на активно-динамических методах психофизической подготовки. В процессе тренировок уделялось огромное внимание воссозданию условий и ситуаций, максимально приближенным к реальным условиям боя. Это приводило к тому, что тренирующийся мог осуществить психофизиологическую саморегуляцию непосредственно во время ближнего боя с настоящим или имитируемым противником, не теряя высокого темпа и не сбиваясь с напряженного ритма, сохраняя в столь сложной ситуации внутреннее спокойствие, адекватность восприятия и реагирования, четкую координацию движений и т.д. Применялось множество различных "тренажеров", таких как в знаменитом Шаолиньском монастыре, - от коридора смерти до автоматизированных манекенов.

Активно-динамические методы психофизической подготовки являются основной чертой одного из самых своеобразных и влиятельных направлений средневековой философии Востока - дзэн-буддизма. Основное, что обучаемый обязан был воспринять из философии дзэн - идея предпочтения интуиции разуму. Ниндзя должен был очистить свой духовный разум от поверхностного жизненного опыта, формальной логики, плодов умственной деятельности. Работать должно только интуитивное познание, поскольку лишь в этом состоянии дух предельно восприимчив, и человек адекватно и мгновенно реагирует на любую неожиданность. А для этого необходимо пробудить иррациональное прозрение, Высший Разум.

Дзэн выработал принципы естественной саморегуляции, которая позволяет человеку интуитивно выбрать оптимальный вариант действия. К процессу тренировки предъявлялось пять основных требований:

1. Постепенность. Нарастание нагрузок, скорости и силы ударов должно было происходить постепенно и последовательно. Тренирующийся не должен был спешить и преждевременно переходить к слишком тяжелым и непосильным формам тренировки, так как они могут причинить ущерб не подготовленному и не привыкшему к таким усилиям организму.

2. Непрерывность. Это правило считалось ключом к успеху и подразумевало регулярность, систематичность тренировок, недопустимость длительных перерывов в занятиях. Начав однажды тренироваться, следовало ежедневно продолжать занятия, по возможности не делая никаких исключений и отклонений от определенного режима тренировок.

3. Умеренность. Считалось, что для успеха в тренировках необходима умеренность во всем, особенно в пище и в других чувственных удовольствиях. Употребление мяса, алкогольных напитков и половые сношения запрещались вообще: считалось, что это может полностью уничтожить эффект от тренировок. Поэтому, если человек был не в состоянии изменить своим привычкам, ему рекомендовали изменить свою жизнь - стать крестьянином, чиновником, кем угодно, но не воином-разведчиком. Конечно же, это требование не относилось к тем случаям, когда ниндзя в силу профессионального долга должен был, выполняя задание, делать все то, что было ему запрещено в период тренировок.

4. Самоконтроль и выдержка. При любых обстоятельствах, даже самых отчаянных, следовало сохранять спокойствие и самообладание, не допуская неуправляемых проявлений эмоций, таких как страх, агрессивность, эгоцентризм и т.д. В критических ситуациях предписывалось проявлять решительность, веру в свои силы и в свое боевое искусство.

5. Учтивость. Ученик должен был всегда быть собранным, дисциплинированным и исполнительным, неукоснительно выполнять предписания и указания старших по рангу, проявляя при этом предельную почтительность. Недаром одной из составных частей любого восточного боевого искусства являлась этика конфуцианства, которая основой всех правил поведения людей считала сыновнюю почтительность.

Чтобы обеспечить всестороннюю психофизическую подготовку ученика, наряду с комплексом гимнастических и дыхательных упражнений применялись различные психотехнические упражнения, направленные на развитие интуиции, мгновенной реакции, комбинированного мышления и т.д. Так, например, в процессе тренировок использовался целый комплекс различных упражнений, вырабатывающих умение тонко чувствовать противника в бою, интуитивно предугадывать его действия и мгновенно на них реагировать.

Одно из таких упражнений заключалось в том, что боец с закрытыми или завязанными глазами, сидя на плечах партнера, должен был предугадывать его движения, переходы из стойки в стойку и синхронно сопровождать эти переходы соответствующим каждой стойке ударом или блоком. Либо, став напротив партнера и уперев кулаки в его ладони, боец должен был проводить удары, преодолевая сопротивление рук напарника. Задача партнера заключалась в том, чтобы предугадать удар и заблаговременно отреагировать на него. Был и другой вариант этого упражнения: держа руки в постоянном контакте, партнеры поочередно старались нанести друг другу удар или отвести его с закрытыми глазами.

Более сложное упражнение заключалось в следующем: учитель держал между большим и указательным пальцами листок бумаги и неожиданно отпускал его. А ученик должен был схватить двумя пальцами падающий листок. Затем то же самое выполнялось с палочкой или металлической пластинкой, после чего все повторялось с закрытыми глазами.

Еще в одном упражнении два ученика становились друг против друга и поочередно с закрытыми глазами наносили удары, останавливая руку или ногу за несколько миллиметров до цели. Тот, кто принимал удар, должен был угадать его направление и правильно отреагировать, ставя блок или уклоняясь.

Постепенно задача усложнялась: увеличивалось число атакующих, стоящих по кругу (до восьми человек - по восьми сторонам света), росла скорость и сила ударов и т.д. С такой же нарастающей степенью трудности проводились тренировки в "темной комнате": за дверью этой комнаты становился человек, который наносил входящему удар рукой или палкой, а тот должен был либо увернуться от удара, либо блокировать его. Со временем количество нападавших доводилось до четырех, причем им разрешалось применять оружие. С целью обострения восприятия и выработки особенно тонкой чувствительности, позволяющей интуитивно угадывать намерения противника и безошибочно реагировать на внезапные атаки, нередко вообще все тренировки проводились ночью, в сумерках или в полной темноте.

Упражнения повышенной сложности, в процессе выполнения которых ученики зачастую оказывались в критических ситуациях, преследовали цель выявить и реализовать индивидуальные способности каждого ученика к творческому применению освоенных ранее приемов, к импровизации в рамках их канонического набора, а в конечном счете - к выработке сугубо индивидуальной манеры боя, присущей настоящему мастеру (вспомним Сарутоби). Этот индивидуальный стиль складывался не только из основных приемов, которые ученик должен был знать назубок, но и с учетом особенностей того "звериного стиля", который , по мнению учителя, лучше всего отвечал физиологическим особенностям и темпераменту ученика. Скажем, в динамичном стиле леопарда рослому и крепкому сангвинику было удобнее работать, чем малоподвижному флегматику. Хотя, безусловно, многие недостатки компенсировались интенсивными тренировками, в результате чего ученик, например, мог выработать более быструю реакцию.

Вместе с тем "звериный стиль", в наибольшей степени соответствовавший психофизиологическим данным обучаемого, способствовал более полному проявлению его способностей, их более эффективному применению. В процессе дальнейшей специализации ученик мог выбрать себе из огромного перечня обязательных приемов именно те, которые оптимально соответствовали его наклонностям, возможностям и т.д., чтобы разработать свой "коронный удар", свой набор наиболее эффектных приемов. В то же время он должен был научиться действовать гибко, свободно оперируя всеми освоенными приемами и, в случае необходимости, переходя от одного стиля к другому, чтобы легко приспособиться к любой манере ведения боя, к любому противнику, независимо от его возможностей, и, в конце концов, навязать ему свою тактику, которая приведет к победе. При этом боец высшего класса должен был в совершенстве владеть не только хорошо известными ему приемами и средствами ведения боя, в том числе разлитыми видами холодного оружия, но уметь также с равной эффективностью использовать в качестве оружия любые предметы и вообще находить нестандартный выход из самой сложной ситуации.